Вика Беляева (Виктория Беляева), г. Ростов-на-Дону, Росcия «Банда неудачников»
Банда неудачников.
Андрей опять был заперт в сарае на ночь. Сквозь потолочное стекло люка на него падало ясное, звёздное небо. Рядом лежали хлеб, бутылка с молоком, учебники и рыжий кот Тошка.
Где – то, внутри дома заливисто орала магнитола. Сиплым голосом кто – то пел про долю воровскую, мусорОв и вышки.
Этот фон сливался с плачем ночной птицы и дыханием сентября. Андрей поправил ватное одеяло, плотнее прижался к Тошке и сказал:
- Если сейчас упадёт звезда, то завтра я увижу Аську. Если упадут две звезды, то мама услышит меня там, за облаками.
Как зачарованный, пристально, не мигая он ловил скольжение Медведиц, Дракона и Полярной звезды. Усталые веки незаметно сомкнулись и ему приснилась мать. Она улыбалась и обнимала его. Смех, похожий на тоненький колокольчик дарил радость. Мама кружилась по большому полю, на голове смешно сбиваясь на бок, алел венок.
Пахло сочной травой, свежестью и арбузами. Мама была похожа на волшебницу в жёлтом платье.
- Ты живая?
⠀
- Ну конечно, родной.
⠀
- А где ты была?
⠀
- Я всегда была рядом.
⠀
От куда – то появился Тошка.
⠀
Он протяжно мяукнул, и Андрей открыл глаза:
⠀
- Чё, пацан, спишь? Так ить школу проспишь. Шагай там умывайся, бутер съешь, да и шуруй на занятия.
⠀
- Пап, мне на экскурсию 200 рублей надо.
⠀
- Обойдёшься. Дюже много знаний вредно.
⠀
- Пап, Елена Ивановна сказала, что, если опять не пойду, она в опеку пожалуется.
⠀
Мужчина с помятым лицом и щетиной оскалился. Смачно плюнув, он толкнул кота пыльным, стоптанным ботинком.
⠀
- На каникулах работать пойдёшь, понятно?
⠀
Андрей кивнул, отрезал от заветренной палки несколько кругляшков колбасы. Она пахла чесноком и табачным дымом. Из спальни торчали ноги в чёрных капроновых колготках.
⠀
- Ну чё уставился, знакомая осталась отдохнуть.
⠀
Отец достал из кармана две мятые сотни и отдал Андрею.
⠀
- И пусть в школе не придумывают с опекой. Ты там учись, не позорь меня.
Андрей наспех надел застиранную рубашку и короткие брюки. Он знал, что через улицу его нервно ждут Жека и Толик. А, если ещё и мать Аськи ушла на собрание сектантов, то девочка тоже будет на их месте.
Уже издали он увидел, что все трое ждут. Их «банда неудачников» наконец – то собралась.
⠀
- Долго ты.
⠀
- Как отец отпустил.
- Он всё ещё тебя запирает
- Да, боится, что искалечит или дружки обидят по пьянке. Он же только после выпивки бешеный. А так, сносно вполне живу.
⠀
- Андюш, как ты это терпишь?
⠀
- Ась, я в детдом не хочу.
Ребята посмотрели друг на друга, стукнулись синхронно кулаками и положили их один на один.
⠀
- Мальчишки, как же я по вам соскучилась.
⠀
Ася обняла всех за шеи.
⠀
- Задушишь же! Ты где пропадала?
⠀
- Мать таскала в секту. Она теперь вообще запрещает мне в школе быть. Из дома почти не выхожу. Только ночью через забор с Жекой общаюсь.
⠀
- Ага. Я как шпион к ней крадусь. Вот и появился один плюс, что у меня бабка парализованная и не гоняет.
⠀
Ребята засмеялись. Толик, прикрывая ладошкой сигарету, затянулся, блаженно прикрывая глаза.
- Ты дурак что ли, тебе ж нельзя курить.
⠀
- Мне вообще многое нельзя, но какой в этом смысл, если я до двадцати лет могу не дожить?
⠀
- Болван ты Толян, изобретут лекарство, будешь сто лет планету топтать.
⠀
Толик выпустил колечками дым, достал из рюкзака свёрток и протянул Аське:
⠀
- Это тебе от нас, с Днём Рождения, неудачница!
⠀
Ася засияла, дрожащей рукой открывая свёрток. В целлофановом пакете лежали ярко – малиновые лосины. Девочка взвизгнула и подпрыгнула. Я мечтала, мечтала о них. Где вы их взяли. Жека и Андрей удивлённо глянули на друга:
⠀
- Отец из Германии привёз. Да мы вместе все заказали.
⠀
Аська погладила переливчатую лайкру и улыбнулась:
⠀
- Жаль, мать никогда не разрешит их носить.
⠀
- А ты ночью напяль их, когда к Жеке через забор на беседы заходить будешь.
⠀
Андрей достал из кармана крошечное серебряное сердце. Оно досталось мальчишке от мамы.
⠀
- Ася, это тоже от нас. Носи на здоровье.
⠀
В огромных, похожих на дождливое небо, глазах девочки читалась благодарность. Их «банда неудачников» была самым удачным событием в жизни каждого члена. Боль, слёзы, страдание, горе, маленькие победы и радости – всё они вкладывали в эту общую историю дружбы.Остывающее солнце провожало их до дверей школы. Это был последний день Аськиного обучения. Вскоре мать перевела её на домашнее.
Спустя год Женькина бабушка умерла, и тётка отправила его к матери на север. В вечную мерзлоту и одиночество. Какое – то время Андрей и Толька держались друг друга из последних сил. Они вспоминали друзей, жгли костры, читали заграничные журналы Толькиного отца -дипломата и верили. Верили, что наступит момент, когда банда снова будет вместе.
А потом уехал и Толька. Отца перевели в дипломатический корпус за границу. Перед отъездом они сбежали из дома и до рассвета бродили по городу. Казалось, что мир рушится, под ногами остаётся пустота, в которой оба скоро растворятся.
⠀
- Андрюх, мы ведь может быть, никогда уже не увидимся.
⠀
- Да, ерунда!
⠀
- Болезнь прогрессирует. Жека перестал писать. Аська, шут её знает где. Мать, видать, совсем с катух слетела.
- Скоро же нам по шестнадцать стукнет! Мы будем свободными, понимаешь. Паспорта, аттестаты о средней школе и море по колено.
⠀
- Андрюх, я ведь знаю то, о чём ты всегда молчишь. Но всё это ерунда. Ты справишься, со всем. Абсолютно точно, справишься. Ты будь счастлив, ради всех нас «неудачников».
Опустошённые, потерянные и повзрослевшие, только утром они тогда вернулись домой. Толик, раздетый тёплыми руками матери, спал в кровати, пахнущей сосной.
Андрей, с пробитой ботинками отца головой, спал в сарае, вдыхая кровь и горькое сено.
⠀ Получая аттестат, он твёрдо знал, что в этот же день сбежит. Именно тогда, для праздничной линейки, отец выдал ему паспорт. В сарае были спрятаны кое – какие вещи и заработанные деньги. Всё, что он мог сказать отцу уместилось в записке.
«Я уехал навсегда. Никогда не ищи меня. Остальным скажи, что я поехал поступать в мореходку. Если начнёшь поиски, заявлю на тебя в ментуру. Сдам все твои дела. Сядешь»
Когда отец прочёл эту записку, Андрей уже мчал в поезде в Москву.
Столица встретила его равнодушно. Он был там никем. Лицом в толпе, серою тенью, пустым местом. Но, в этом равнодушном и красивом городе ему надо было начинать новую жизнь.
В кулинарном техникуме давали место в общаге, платили стипендию и посылали на практику в рестораны столицы. После голодной жизни в провинциальном городке это было подобно приглашению в рай.
Москва проверяла Андрея на прочность. Драки в общаге, воровство, выяснение отношений – это всё его не ломало. Он был чемпионом по отражению ударов слов и рук. Меньше всего на свете он хотел вернуться обратно.
Зубами и волей цепляясь за это место под солнцем, он учился и пахал. К последнему курсу ему предложили работу сразу три крупных ресторана. Так он стал поваром.
Спустя пятнадцать лет в успешном, вальяжном, похожем на американского актёра, мужчине никто не смог бы узнать прежнего Андрюшку. Он и не был им. Он стал Андреем Валентьевым – владелец ресторана «Джаз / Блюз».
Но один человек всё же узнал Андрея. Это был его отец. Полуопустившийся, седой старик с ржаво – серой щетиной, пьяный и одинокий, увидел по телевизору интервью. Самоуверенный франт рассказывал о европейской кухне, музыке и звёздах.
⠀
- Анрюшка. Вот ты какой, значит.
⠀
Старик записал что –то карандашом на клочке бумаги и кивнул сам себе.
⠀
Через несколько дней под дверями «Джаз / Блюз», Андрея ожидал гость.
⠀
- Ну здравствуй, сынок.
- Отец?
- Он самый. Не ждал?
⠀
Андрей внимательно посмотрел на осунувшегося, суховатого и запуганного человека, который был ему родным.
⠀
- Пойдём ко мне в кабинет.
Ладони ресторатора намокли и стало тяжело дышать.
Прошлое так резко, не спросив разрешения, ворвалось, что почти не верилось.
⠀
- Ты приехал ко мне?
⠀
- К тебе, сынок.
⠀
- Деньги нужны?
⠀
У старика затряслись руки. В уголках упавших век блеснули слёзы.
⠀
- Я бы поел, сынок.
⠀
Через пару минут на керамической посуде ручной работы официант принёс мясо, салаты, гарнир. Запахи кайенского перца, сочного антрекота и маринада усилили ощущение голода. У старика заурчало в животе.
Андрей смотрел, как этот совершенно опустошённый жизнью человек ест.
Потрескавшиеся губы обжигались о мясо, еда падала мимо. Он заискивающе смотрел, наклонялся и глупо улыбался.
Когда с пищей было покончено, старик сказал:
- Ты не подумай, я не из - за денег. Я прощения приехал просить. Хоть и поздно это, хоть и не нужно. Сынок, ну прости ты меня.
Андрей встал. Подошёл к окну. На небе появлялись первые звёзды. Их алмазное сияние было безупречным, чистым и открытым. Неожиданно, одна за одной они посыпались вниз.
- Знаешь, отец, я тебе даже благодарен. Если бы не весь этот ад, я бы так и остался пылью того сарая. А тебя я давно простил ради мамы, ради себя, ради того лучшего, что ещё может произойти.
Андрей смотрел в окно. Сквозь осенний город прорвался снег. Его хлопья падали, продолжая путь звёзд. И он обернулся.
Стул был пусть, двери приоткрыты. В кабинете никого не было, кроме детской фотографии с друзьями в рамке на столе:
- И вам спасибо, «неудачники».
