Евгения Боез, г. Лион, Франция «Роботёнок»
Глава 1. Роботёнок, мамёнок и папёнок
Валя возвращался из школы домой, как вдруг около двери своей квартиры увидел лежащего на ступеньке маленького зеленого робота в очках. Размером он был не больше чайной ложки, со смешными ушами в виде синих тарелок, похожих на старый бабушкин сервиз, а на голове вместо волос ершились две оранжевые антенны-пружинки. Вале очень захотелось забрать себе этого маленького железного человечка. «Вообще-то мама не разрешает чужие вещи брать, ругаться будет…» — подумал Валя.
Вдруг лампочки на груди робота засветились. «С таким светящимся роботом я смогу читать книжки вечером в кровати!» — воодушевился Валя и быстро спрятал робота в своем рюкзаке. — «Пусть пару дней у меня полежит, а потом, может, и хозяин найдется…».
Дом встретил Валю маминым поцелуем и ароматным запахом маминых фирменных макарон с грибами и сметаной.
— Валюша, стой! — строго сказал мама.
Валя застыл на месте: «Неужели мама узнала, что я взял чужого робота? Я недавно читал одну научную статью, в которой доказывалось, что мамы умеют видеть через двери…».
— Что это у тебя на спине? Записка какая-то приклеена, написано “Снежный человек”.
— Да ерунда, — с облегчением вздохнул Валя, — мальчишки опять приклеили. Смеялись, что я в такую жару в свитере хожу.
— Ну, это уже ни в какие ворота не лезет! — возмутилась мама.
— Смотря в какие ворота, в наши дачные — точно влезет! — грустно улыбнулся Валя.
— Валя, это не смешно. Ты ведь знаешь, что твои одноклассники неправы? — Валя пожал плечами. — Ты можешь хоть в шубе на урок прийти!
— Мам, в шубе меня Елизавета Васильевна на урок не пустит: нельзя же в верхней одежде!
— Ну, это другой вопрос, — ответила мама.
И, подумав, Валя добавил:
— А в классе потом меня еще и селедкой под шубой обзывать начнут.
— Валя, не начнут! А если и начнут, то ты им скажешь, что ты имеешь право делать то, что хочешь.
Видя, что Валя не убежден, мама приобняла его:
— Ладно, иди покушай.
В тарелке Валю ждали макароны-спиральки, которые кудрявились совсем как мамины соломенные локоны.
Перед тем как лечь спать, Валя достал робота из рюкзака и положил его на подушку. Он весь день ждал этого момента и хотел уже включить лампочки на роботе, чтобы наконец дочитать “Бесконечную историю”, но так и не нашел кнопки включения. Валя уже лег спать, и ему начали сниться странные сны про селедку в свитере, как вдруг что-то озарило комнату. Это был робот — его лампочки замигали и залили комнату радугой.
— Привет, — сказал робот. Валя выпрыгнул из кровати на пол.
— П...р…и…в.е…т, — по букве выдохнул из себя испуганный Валя. — Ты кто?
— Я Роботёнок, — ритмично ответил электронный голос.
— Какое странное имя….
— Это не имя. Роботёнок — это ребенок робота. А ты кто?
— А я ребенок мамы и папы.
— Значит, ты мамёнок и папёнок?
— Можно и так сказать... А имя у тебя есть? Меня вот Валя зовут.
— Кто зовёт?
— Ну, друзья, родители, кошка…
— Когда родители выбирали меня на заводе, они меня никак не звали, — отбивая слог за слогом, ответил Роботёнок.
— Выбирали? Это как? Как продукты в магазине?
— Нет. В магазине можно выбрать любой продукт. Родители выбирали меня так, чтобы их колёсики совпали с моим, — ответил Роботёнок, показывая на колёсико на месте пупка.
— А какие они твои родители? — поинтересовался Валя.
— Мои роботородители скрипучие и знают больше предложений. Хватит говорить, давай начинать.
— Что начинать? – удивился Валя.
— Мои роботородители послали меня к тебе, чтобы я научился быть человеком.
— Это ты не туда попал, — грустно вздохнул Валя. — Я плохой пример человека.
— Почему?
— Ну, у меня часто что-то не получается, в школе надо мной смеются...
— Странно, что меня к тебе направили, — удивился Роботёнок. — Проверяю координаты. Ул. Маршала Молочного, 111з. Валя Ломоносиков.
— Всё правильно, это я.
— Может, меня послали к тебе, чтобы я научился быть плохим человеком? — Валя пожал плечами.
— Извини, Роботёнок, мне завтра рано в школу идти. Мне пора спать, — сказал Валя и зевнул.
— Спать значит выключаться?
— Ну, можно и так сказать. Спокойной ночи.
— Приятного выключения, — ответил Роботёнок и погасил все свои лампочки.
Валя поставил Роботёнка на полку, а сам лег на подушку, но долго не мог уснуть и думал о необычном госте, который поселился в его квартире.
Глава 2. Вся красота в изюме
Наутро Валя еще спал в кровати, как вдруг с полки раздался электронный голос:
— Первый урок у школьников начинается в 8:30. Тебе пора вставать. — Это был Роботёнок.
— А ты откуда знаешь? Ты тоже в школу ходишь? — сонно спросил Валя, с трудом открывая глаза.
— Нет, в моей памяти хранятся все энциклопедии и словари мира.
— Везет, значит, тебе и в школу ходить не надо: ты и так всё уже знаешь. Разве в твоих энциклопедиях не написано, как научиться быть человеком?
— Нет. В моих словарях и энциклопедиях написано почти обо всём на свете. Например, про сон улиток или про то, чем самолеты отличаются от птиц и где они вьют свои железные гнезда. С помощью моих словарей можно перевести слово “тютелька” с русского языка на язык гуахиро или слово “брандахлыст” с русского на русский. Но в моих энциклопедиях и словарях нет ни одной инструкции о том, как научиться быть человеком.
Валя вздохнул:
— Понятно, жалко, я не знаю всех энциклопедий мира, тогда мне не надо было бы ходить в школу, и никто бы надо мной не смеялся... Ну ладно, я тебя вечером поучу немного, как быть человеком, а сейчас мне в школу надо.
— Я с тобой. Мои роботородители сказали, что я обязательно должен везде тебя сопровождать. Только так я могу научиться быть человеком.
Валя заволновался:
— Я не знаю, можно ли в школу с роботами…То есть с игрушечными, наверное, можно, но вот с живыми…
— Ты ребенок, тебе можно в школу. Я тоже ребенок — ребенок робота. Значит, и мне можно в школу.
— Наверное, ты прав… — задумался Валя. — Но лучше я тебя всё-таки спрячу. — Валя взял Робота и положил его в нагрудный карман своего любимого коричневого свитера в желтую клетку, похожего на панцирь черепахи. Валя никогда с ним не расставался и носил его даже летом.
Заходя в свой класс, Валя как обычно зажал в руках лямки рюкзака и опустил глаза, чтобы не смотреть по сторонам. Но Макс Кошечкин его сразу заприметил:
— Смотрите, кто пришел! Валя-валенок! Не холодно тебе в одном свитере? — Макс и несколько ребят засмеялись.
Валя, ничего не отвечая и всё так же не поднимая глаз, сел на свое место.
— Твои друзья сделали шутку. Почему ты не смеешься вместе с ними? — спросил из кармана Роботенок.
— Потому что они смеются надо мной, чтобы меня обидеть, — прошептал Валя.
— Значит, обижать — это смешно? — спросил Роботёнок.
— Вообще-то это совсем не смешно, это очень даже неприятно.
— Ничего не понимаю, — ответил Роботёнок, и антенки на его голове зажужжали. — Если обижать — это неприятно, зачем тогда кого-то обижать?
— Не знаю, просто люди иногда делают неприятные вещи…
Звонок прозвенел, и Елизавета Васильевна начала читать классу стихотворение “Кит и кот”:
Время так проводит
КИТ:
Ночью бродит,
Днем храпит.
КОТ
Плывет по океану,
КИТ
Из блюдца ест сметану.
— Это неправильно, — прошептал Роботёнок. — Киты не едят сметану. Киты едят планктон, рыбу и раков.
— Все знают, что это неправильно, — тихо засмеялся Валя. — Это же стихи, это понарошку.
— Зачем говорить неправильные вещи, если ты знаешь, что они неправильные? — снова удивился Роботёнок.
— Просто так, это смешно. — Антенки Роботёнка продолжали усиленно жужжать в попытке понять, что же смешного в том, чтобы говорить неправильные вещи.
После урока литературы Валя с Роботёнком отправились в столовую. Валя поставил на поднос плов, булочку с изюмом, компот и самого Роботёнка.
— За столом впереди есть свободное место, — сказал Роботёнок.
— Там Саша Озорнова сидит. Я туда не могу сесть, — Валя осторожно указал на девочку в белой ветровке на молнии с длинным прямым хвостом.
— Саша плохая и тоже делает неприятные вещи?
— Нет, — засмеялся Валя. — Наоборот, Саша очень хорошая. Просто она мне нравится… — засмущался он.
— Значит, это неприятно быть рядом с тем, кто тебе нравится?
— Наоборот, очень даже приятно! — возразил Валя.
— Это приятно сидеть с человеком, который тебе нравится. Но ты не садишься с Сашей, которая тебе нравится. Я опять ничего не понимаю, — растерянно сказал Роботёнок.
За другим столиком овободилось место, и Валя с Роботёнком сели.
— А что кушают роботёнки? — поинтересовался Валя.
— Роботёнки питаются световым излучением.
— Это как?
— С помощью ушных тарелок роботёнки усваивают лучи от лампочек, фонарей, телефонов и компьютеров. Но самые питательные среди всех лучей — это солнечные лучи.
— А что вы пьете?
— Вода очень опасна для роботёнков. Если вода попадает в роботорганизм, роботёнок может навсегда сломаться.
Валя сразу отодвинул стакан с компотом подальше от Роботёнка и принялся за булочку изюмом. Вдруг за его столик подсел Макс с ребятами.
— Ой, Валя, что это у тебя на щеке? Изюм? — спросил Макс и, приблизившись, добавил: — Ребята, это не изюм, это огромная родинка. У Вали щеки как булочки с изюмом!
Макс с ребятами засмеялись. Саша Озорнова с сочувствием посмотрела на Валю, который от отчаяния сжал булочку с изюмом в руке.
— Родинка в переводе с французского “гран де ботэ” означает “зерно красоты”. У Вали есть родинка, значит, Валя красивый, — вдруг зачитал Роботёнок.
Макс и ребята не поняли, кто это сказал, но лишь громче засмеялись:
— Валя, так ты у нас еще и красивый! Девочка!
Валя схватил Роботёнка и, оставив поднос и злосчастную булочку с изюмом на столе, выбежал из столовой.
— Зря ты это сказал, — сердился Валя на Роботёнка. — Больше так никогда не делай.
— Разве красота — это плохо? — поинтересовался Роботёнок.
— Вообще-то красота — это хорошо. Но почему-то для мальчика быть красивым — это значит быть девочкой, — ответил Валя.
— Значит, быть девочкой это плохо?
— Совсем нет! — возразил Валя. — Быть девочкой очень даже хорошо: они умные, веселые. Вот девочкам можно быть красивыми, а мальчикам — ни в коем случае. Мальчик должен быть смелым и спортивным.
—Ты — мальчик, значит, ты некрасивый, смелый и спортивный, — подытожил Роботёнок.
— Нет, я совсем не такой… — грустно ответил Валя. — Я совсем не смелый и не спортивный… Я пауков боюсь, а с физкультурой у меня вообще большие проблемы. Я читать люблю. Вот знаешь, кто смелый и спортивный? Это Саша Озорнова.
— Значит, Саша — мальчик?
— Нет, конечно, девочка! — возмутился Валя.
— Я снова ничего не понимаю, — оранжевые антенки Роботёнка зажужжали. — Мальчик должен быть смелым и спортивным. Ты мальчик, но ты не смелый и не спортивный. Саша смелая и спортивная, но она не мальчик, а девочка. Быть человеком — это очень трудно… — вздохнул Роботёнок.
После обеда Валя с Роботёнком сходили ещё на урок окружающего мира, во время которого Роботёнок не переставал сверять рассказ учительницы о планетах и созвездяих со своими внутренними энциклопедиями и радовался, что хотя бы с окружающим миром у человека всё по правилам.
Глава 3. Очень приятная неприятность
На следующий день Валя со всем классом отправлялся в поход.
— Куда мы идем? — спросил Роботёнок, которого Валя держал в руке.
— В поход.
— «Поход — массовая организованная прогулка с определенной целью», — зачитал из внутренней энциклопедии Роботёнок.
— Честно говоря, у нашего похода нет цели. Мы идем без цели, просто так.
— Снова человеческое «просто так», — вздохнул Роботёнок. — Поход — это хорошо?
— Да, это очень приятно: по лесу гуляешь, у костра сидишь, на звезды смотришь, — ответил Валя и, подумав, добавил, — а с другой стороны неприятно. Если дождь пойдет, палатка может промокнуть. Электричества нет, нужно всё самому делать — хворост искать, костер разводить. Можно сказать, что поход — это и приятно, и неприятно. В общем, это очень приятная неприятность.
Роботёнок зажужжал антенками, пытаясь понять, как одна вещь может быть и приятной, и неприятной одновременно.
— Знаешь, я буду по маме скучать, — вздохнул Валя. — Телефон тут не ловит, и мама мне даже позвонить не сможет.
— Я могу написать тебе программу “Мама”: она будет звонить тебе каждый час и спрашивать, что ты кушал и что ты надел.
Валя засмеялся:
— Роботёнок, ты научился шутить! У тебя уже получается быть человеком! — похвалил Валя Роботёнка и печально добавил: — А я, наверное, так и останусь недочеловеком...
— Разве ты можешь быть недочеловеком, если ты родился человеком? — удивился Роботёнок.
— Родиться мало, — грустно вздохнул Валя, — надо еще быть смелым, сильным, умным… Ой, там еще целый список прилагательных...
— Значит, ты плохой?
— Вообще-то нет, — задумался Валя. — У меня и хороших качеств много. Ну, вот я кошек люблю, литература с русским у меня хорошо получается. Я люблю маме помогать готовить…
— Если это хорошо, почему тебе нельзя быть таким, какой ты есть?
— Не знаю, никому не нужны мальчики, которые любят книги и кошек...
Вдруг к Вале подбежал Макс:
— Что ты там бубнишь, Валенок?
Валя хотел было спрятать Роботёнка в карман свитера, но Макс успел вырвать робота из Валиных рук.
— Игрушки — это для малышей, — строго отрезал Макс, — поэтому твой робот сейчас отправится в далекое плавание по луже.
Лампочки на груди Роботёнка беспокойно замигали, а антенки беспорядочно зашевелились — если он попадет в воду, то он сломается навсегда.
— Отдай мне Роботёнка! — закричал Валя, первый раз в жизни осмелясь возразить Максу.
— Кого – кого?
— Роботёнка, так зовут этого робота.
— Технически это не моё имя, — поправил Валю Роботёнок. — Это видовая принадлежность. На человеческом языке роботёнок — это ребенок робота.
— Эта кукла еще и говорящая, — усмехнулся Макс.
— Это не кукла, это живой робот. Отдай мне Роботёнка, — настаивал Валя, мягко добавив, — пожалуйста…
— Привет, Макс! — вдруг обратился к обидчику Роботёнок.
Макс в изумлении посмотрел на робота в своей руке.
— Ты знаешь моё имя?
— Да. Твое имя — Макс. Твоя фамилия — Кошечкин. Вчера перед уроком окружающего мира ты нарисовал на доске созвездие “Большая волчица”. Это неправильно, такого созвездия не существует. Правильное название созвездия — “Большая медведица”.
Макс был настолько поражен, тем что робот и вправду живой, что даже не смог выдавить из себя ни слова о том, что рисунок созвездия был всего лишь шуткой. Он молча отдал Роботёнка Вале.
Весь поход дети не отходили от Вали и расспрашивали Роботёнка обо всем на свете: как по-китайски будет “чихнуть”, что будет, если заменить солнце на лампочку, а главное — что будет, если сложить вместе лучших друзей Вадима Пирогова и Диму Яблонева (из-за их неразлучности их даже называли Ва-Дима).
Елизавета Васильевна никак не могла понять, почему ребята так неохотно ставят палатки, разжигают костер и участвуют в походных делах. Но самой большой загадкой для нее оставалась неожиданная популярность Вали — тихого застенчивого мальчика, любящего русский и литературу.
Глава 4. Щупвительность
После обеда среди ребят должен был состояться футбольный матч. Елизавета Васильевна с утра набирала команду. Саша Озорнова уже записалась в команду. Ребята шептались между собой, играют ли роботёнки в футбол, и все пришли к выводу, что если и играют, то из-за своего маленького размера только в настольный.
— Валя, не хочешь поучаствовать в футбольном матче? — поинтересовалась Елизавета Васильевна.
— Нет… — рассеянно ответил Валя, — я тут… у меня тут… горло болит.
— Тогда, конечно, отдыхай, — ответила учительница и ласково погладила его по плечу и пошла спрашивать Вадима Пирогова и Диму Яблонева, которые вместе несли ведро с водой.
— Когда болит горло, нужно пить много теплой жидкости, а также тепло одеваться. Хорошо, что ты в свитере, — заботливо сказал Роботёнок.
— Да нет, Роботёнок, ничего у меня не болит, — ответил Валя.
— Ничего не понимаю. Почему ты сказал Елизавете Васильевне, что у тебя болит горло, если у тебя не болит горло?
— Ну, это я так, потому что в футбол не хотел играть.
— Значит, когда чего-то не хочешь, нужно говорить, что болит горло?
— Нет, — улыбнулся Валя. Оранжевые антенки Роботёнка опять зашевелились от непонимания. — Когда я Елизавете Васильевне на горло жаловался, я неправду сказал… — грустно ответил Валя.
— Благодаря неправде ты не пошел играть в футбол, в который не хотел играть. Значит, неправда — хороший помощник.
— Нет – нет – нет, Роботёнок, ты что! — оживился Валя. — Неправда на самом деле никогда не помогает… Точнее, она помогает вот сейчас, на чуть-чуть, на капельку, а со временем всегда всплывает и создает тебе большие проблемы…
Роботёнок удивился:
— Значит, ты сказал неправду, потому что хочешь себе большие проблемы?
— Нет, конечно. Я и сам не знаю, как так получилось. Не мог же я Елизавете Васильевне сказать, что я стесняюсь в футбол играть…
— Потому что стесняться — это плохо?
— Вообще-то нет, ничего плохого в том, чтобы стесняться нет… Я просто переживаю, что я плохо играю, а все будут смотреть и смеяться.
— Понятно. На языке роботов это называется “слишком тонкая настройка антенн”.
— Это как? — удивился Валя. — Вот так? — и руками сделал себе шутливую антенну на голове из волос.
— Антенны отвечают за прием сигналов. Если антенны очень тонко настроены, то они ловят не только свои сигналы, но и чужие. Например, твоя антенна поймала чужой сигнал “все будут смотреть” и “все будут смеяться”. По-человечески это называется щупвительность.
— Может, чувствительность?
— Да, чувствительность. Я перепутал русский словарь с македонским.
— И что же мне теперь делать со своими антеннами? — спросил Валя, а хохолок волос на его голове растерянно повалился влево.
— Нужно научиться настраивать свои антенны только на свои сигналы. Например, ты должен поймать только свой сигнал “мне нравится футбол”, “хочу играть в футбол”.
— Ладно, — ответил Валя, ничего не поняв.
Футбол уже начался, и все ребята сидели на бревнах вокруг небольшой поляны, как воробьи на жердочке.
— А ты знаешь,— зашептал Валя, — я сочинил стишок про Сашу:
В школе — лучше нет в футболе,
Всех быстрей бежит по полю.
Этот стих не про Смирнова,
Не про Макса, не про Вову,
Не про Диму из “второго”,
А про Сашу Озорнову!
— У тебя получилась точная рифма. Если это стих для Саши, почему ты читаешь его мне?
— Я никогда не смогу прочитать это стихотворение Саше, потому что я слишком стесняюсь. Да и потом — вдруг ей не понравится…
— Понятно, снова чувствительность, — ответил Роботёнок. — Твои антенны снова ловят чужие сигналы. Тебе нужно научиться ловить только свои сигналы. Тебе нравится твое стихотворение?
— Да, оно веселое. И оно – про Сашу...
— Главное, что тебе нравится это стихотворение. Я помогу тебе сейчас поймать свой сигнал.
— Не надо мне помогать, — затревожился Валя, но было уже поздно. Роботёнок включил громкоговоритель и зачитал Валино стихотворение вслух на все футбольное поле.
Ребята смотрели на Валю и хихикали. Валя был готов провалиться сквозь землю.
— Что ты наделал? — злился он на Роботёнка. — Теперь и Саша надо мной смеяться будет!
Роботёнок закрутил жужжащими антеннами во все стороны, и его лампочки беспокойно замигали:
— Твои антенны снова ловят чужие сигналы. По моему алгоритму всё сходится. Ты написал Саше стихотворение. Саша тебе нравится. Значит, рассказать стихотворение Саше — это хорошо.
— Не хорошо, а плохо, плохо, плохо! — негодовал Валя. — Не плохо, а ужасно! Да что там ужасно, это катастрофа!
— Я ничего не понимаю, — грустно протянул Роботёнок.
— Вот именно, что ты ничего не понимаешь! Ты просто программа, а не человек! И никогда тебе этого не понять и не стать человеком! Поэтому не суй свои антенки туда, куда не надо! — шепотом кричал на Роботёнка Валя.
Роботёнок, нервно мелькая огоньками, слез с коленок Вали и пошёл куда-то. Валя остался как вкопанный сидеть на своем месте. Ему было не до футбола: он как обычно потупил глаза в землю и ждал, когда же этот матч закончится.
Валя хотел побыстрее убежать к себе в палатку, как вдруг к нему подошла Саша.
— Извини… это не я… это Роботёнок… — быстро начал оправдываться Валя.
— Правда? Жалко…
— Что жалко? — осторожно спросил Валя.
— Я думала, это ты мне стихотворение написал. Оно мне очень понравилось.
— Вообще-то, да… это я…. написал тебе… — с трудом выдавил из себя Валя и довольно улыбнулся.
— Спасибо! — обрадовалась Саша. — А у меня стихи вообще писать не получается.
— Зато ты здорово в футбол играешь, — поддержал ее Валя. Но Саша вдруг заплакала.
— Ты что, не расстраивайся так! Ну, хочешь я тебя научу стихи писать? Это пустяковое дело! Поверь мне, это намного легче, чем в футбол играть.
— Да я не из-за этого расстроилась. Видишь, как я ветровку испачкала? — Саша сняла с себя ветровку, которая за время игры в футбол из белоснежной превратилась в серую. — Девчонки и так надо мной смеются, что я вечно с мальчиками в футбол играю. Они даже шутят, что я вместо кукол мячи в платья наряжаю. А если я сейчас в палатку к ним в грязной кофте приду, то еще и грязнулей назовут… А другой кофты у меня нет.
Валя был поражен. Ладно он, мальчик в вечном свитере и с книгой вместо мяча, переживал, что он какой-то не такой и даже уже почти полюбил кличку “Валенок”, которой его наградил Макс. Но Саша Озорнова — красивая, спортивная и веселая — тоже боялась, что о ней подумают другие и что над ней будут смеяться.
— Не переживай так, — с какой-то неизвестной ему уверенностью сказал Валя. — Это просто значит, что твои антенны слишком тонко настроены.
— Антенны? — переспросила Саша.
— Ну да, так Роботёнок говорит.
— И что это значит?
— Значит, они ловят чужие сигналы. А тебе нужно научиться ловить только свои. Вот ты сама любишь в футбол играть?
— Обожаю!
— А грязнулей себя считаешь?
— Нет, конечно. Я же не специально в лужу упала…
— Вот ты и поймала свой собственный сигнал. И этот сигнал самый важный! — сказал Валя. Саша перестала плакать и немного улыбнулась. — Держи мой свитер, а то ты заболеешь. — Валя снял с себя свой коричневый свитер в желтую клетку, с которым он никогда не расставался и протянул его Саше.
— А как же ты? — осторожно спросила Саша.
— Мне он больше не нужен. Да и к тому же Макс был прав — в нем действительно жарко! — Валя засмеялся.
— Спасибо, — радостно сказала Саша и сразу надела Валин свитер.
Елизавета Васильевна позвала Сашу и других игроков на награждение, и Саша побежала обратно на поле.
Глава 5. Слишком много колесиков
Как только Саша ушла, Валина радость быстро сменилась на грусть: Валя вспомнил, что сильно обидел маленького любопытного Роботёнка. «Во-первых, Роботёнок только учился быть человеком и имел право совершать ошибки. Ведь и я делаю ошибки, и мама с папой меня всегда прощают, — рассуждал Валя. — А во-вторых, Роботёнок оказался прав: это не страшно общаться с тем, кто тебе нравится… Точнее, это страшно… Это как бы и страшно, и приятно одновременно. Страшно приятно. Роботёнок бы сейчас опять удивился, как это может быть и страшно, и приятно одновременно, — засмеялся про себя Валя. — Куда же он ушел?».
Валя полчаса бродил по лесу в поисках Роботёнка. Серые тучи все плотнее прижимались друг к другу, и вот-вот должен был пойти дождь. Валя нашел Роботёнка сидящим под деревом.
— Прости меня, пожалуйста, Роботёнок, — протянул Валя и присел рядом с ним.
— Простить — это значит стереть из памяти?
— Не совсем. Простить — это разрешить другому человеку ошибаться. Потому что каждый человек, даже самый-самый хороший, например, как моя мама, иногда делает неприятные вещи. Понимаешь?
— Нет, ничего не понимаю, — грустно ответил Роботёнок. — Я понял только одно: у человека слишком много колесиков. Мне никогда не научиться быть человеком. Ты был прав.
— Нет, Роботёнок, я был не прав. Смотри, ты уже стал человеком, — оживился Валя и посадил Роботёнка к себе на колени. — Ты научил меня верить в самого себя и не бояться. А знаешь, как это называется?
— Учитель?
— Нет! — рассмеялся Валя. — Это называется настоящий друг! И ты знаешь, не каждый человек умеет быть настоящим другом, ведь даже людям надо этому учиться. А ты робот — и уже смог стать для меня настоящим другом!
Лампочки на груди Роботёнка разлились радугой, а антенки на голове мягко зашуршали. Но через несколько секунд лампочки погасли, антенки затихли, и Роботёнок грустно добавил:
— Это хорошо. Но быть другом — это только одна человеческая вещь, которая у меня получилась. А все другие человеческие вещи не получаются.
— Да, — согласился Валя, немного улыбаясь. — И у меня много вещей не получается. У меня вот не получается, как у мамы, макароны варить, они у меня все как рыба-шар раздуваются. И с одноклассниками дружить не получается. И еще много чего. Это, конечно, неприятно. И даже грустно иногда. Но выходит, это тоже часть программы “Человек”…
Они оба замолчали и еще минуту сидели молча.
— Роботёнок, — вдруг заговорил Валя. — Я тебе хочу сделать подарок.
— Какова цель твоего подарка?
— У подарка нет цели, ты его делаешь просто так.
— Мне не нравится человеческое “просто так”.
Валя засмеялся и достал из кармана небольшой листок.
— Держи, это рисунок про нашу дружбу. — На листке Валя нарисовал себя и Роботёнка, держащихся за руки. — Смотри, я себе тоже антенки подрисовал, — захихикал Валя.
— Спасибо, — ответил Роботёнок, радостно шурша своими антенками. — Но Роботородители не разрешают нам брать вещи от людей.
Валя поник, потому что ему так хотелось подарить рисунок Роботёнку. Вдруг Вале пришла идея:
— Роботёнок, но ты же учишься быть человеком, верно?
— Верно.
— А человек иногда не слушается родителей. Очень-очень редко, потому что вообще-то маму и папу надо обязательно слушаться, иначе можно попасть в большую неприятность.
— В такую же большую неприятность, как из-за неправды?
— Даже еще больше! Но иногда все-таки не получается слушаться: иногда конфетку до обеда так захочется, что просто ужас. Или вот иногда такую книжку интересную найдешь, что родителям скажешь, что спать пошел, а сам лежишь — и читаешь. Ну, ничего с собой поделать не можешь! Давай и ты как настоящий человек поступишь: самую малость роботородителей не послушаешься — и возьмешь мой рисунок с собой. Тебя же родители за этим и отправили, чтобы ты научился быть человеком!
— Логично, — ответил Роботёнок и положил рисунок в выдвинувшуюся из груди полку.
Валя довольно улыбался, да и сам Роботёнок весело шуршал антенками. Вдруг лампочки на груди Роботёнка замигали черным светом и запищали.
— Это из-за моего рисунка? Из-за того, что ты не послушался роботородителей? — испуганно спросил Валя.
— Нет, — ответил Роботёнок. — Уровень воды в моем роботорганизме превысил допустимую норму.
И вправду — за разговором Валя и Роботёнок совсем не заметили начавшийся дождь, который как по хронометру капал на обоих.
— Что же теперь делать? Давай я тебе принесу полотенце! — суетился Валя.
— Это не поможет. Мне срочно нужна полная разборка, сушка и прокручивание всех колесиков пять раз во всех направлениях и принятие солнечных ванн. Это могут сделать только доктороботы в Электрогорске. Мне пора лететь. Пока!
Трава под ногами Роботёнка зашевелилась, и он начал быстро подниматься в небо.
— Роботёнок, ты вернешься? — взволнованно кричал Валя. — Как мне тебя найти?
Но Роботёнок стал уже зеленой точкой в небе, больше похожей на жука, чем на любопытного маленького человечка, говорящего на языке гуахиро, любящего задавать вопросы и знающего всё про сон улиток.
